15 апреля 1958
Здравствуй, Нина!
В последнее время я не видела, чтобы Олеся писала тебе письма. Мне она не рассказывает, что случилось, но мне очень грустно из-за этого. Неужели вы поссорились? Вы же так долго дружили! Олеся иногда разрешала мне читать твои письма, особенно сразу после ее возвращения из «Артека», потому что тогда ты много рассказывала про Москву, про то, как вы там живете. Мне всегда было это очень интересно, и я до сих пор мечтаю съездить к вам. И в Крым.
Но пока я еще маленькая, и не могу сама поехать. Буду писать письма, чтобы, когда я выросла, смогла приехать к тебе в гости. Только не рассказывай Олесе, пожалуйста, она может обидеться из-за того, что я без спроса написала тебе. (Но я ведь хочу как лучше!)
С любовью, Таня.
30 мая 1958
Здравствуй, Ниночка!
Кончилась школа! Я перешла во второй класс! Совсем скоро стану такой же взрослой и красивой, как ты! Пиши, пожалуйста, письма почаще. Я жду их каждый день.
Сегодня меня на плече нес Славик. Мы с ним дружим. Он такой взрослый. Ему шестнадцать лет. Вот поступит в университет, а мы останемся учиться в школе. Я все равно его всегда буду любить, может быть, мы даже поженимся, когда я вырасту.
Девочки меня дразнят и смеются надо мной из-за того, что я Славика люблю. Они точно завидуют, это же не их на плече старшеклассник носил.
Он меня нес через весь школьный двор. Я так высоко сидела, что мне даже страшно было, честно говоря: а вдруг он меня уронит? Конечно, не уронил, Славик сильный. И красивый. Я ему всю рубашку белую случайно испачкала сандалиями своими. Как же потом стыдно было. Он сказал: «Ничего страшного». И улыбнулся. Он такой добрый!
А после праздника мы с Юркой и Оксанкой пошли играть в пещеры на Двенадцатой рабочей. На море ходить нам родители не разрешают, потому что мы еще маленькие. Приходится другие развлечения придумывать. Пещеры большие, как целая комната размером. Там можно разным заниматься, мне кажется, что даже можно там спать, если взять одеяло верблюжье, например. Оно колючее, но если холодно, то нормально тогда.
В пещере у нас настоящий дом: мы кровать сделали из веток и листьев, камень большой принесли — это стол обеденный. Маленькие камни — стулья. Консервные банки «Завтрак туриста» взяли вместо тарелок и кружек. Одеяло я тоже хотела принести, мало ли, но только мама мне не разрешила.
Играем обычно в дочки-матери. Юрка за папу, я за маму, а Оксанка за дочку. Иногда Лена Мальцева тоже приходит, но я с ней играть не люблю, потому что она много командует. Честно говоря, мне кажется, что Юрка ходит с нами играть только потому, что я ему нравлюсь. Он мне в столовой всегда отдает свой хлеб с маслом, провожает до дома, портфель носит. Я ему ничего не говорю, но замуж не пойду за него. У меня Славка. К тому же, Юрка рыжий. Мне рыжие не нравятся.
Сегодня мы в пещеру собирались ненадолго, а пока шли, такой дождь начался! Такой ливень! Мы промокли, белые банты на голове обвисли! Холодно! Ветер дует с моря, как всегда у нас бывает. Юрка предложил костер развести, у него всегда с собой спички, хотя нам и не разрешают их брать.
Пришлось пожертвовать кроватью... Она же из веток. А нам позарез нужен был костер, чтобы согреться. Разобрали ее, сложили костер, да ветки все равно сырые, ничего не горит. Но Юрка умный! Не зря он очки носит. Предложил тетрадки порвать, все равно учебный год кончился. Вот тогда-то у нас костерок разгорелся. Мы принялись на палках сушить гольфы, а в голове только одно вертится: влетит нам от родителей. Вычухались, промокли, еще и нет нас долго, дождь-то не кончается. И страшно, и весело одновременно. Такое приключение все-таки!
И вот я сижу, трясусь (тепло от костра вроде, а все равно холодно). Вот если бы было одеяло! Эх, мама! А тут Юрка мне свою вельветовую курточку на молнии на плечи накинул. Сначала даже не поняла, что он делает, а потом... Ладно. Если за Славку замуж не выйду, то пойду на Юрку тогда.
Твоя Танюшка!
5 мая 1959
Здравствуй, Нина!
В весеннем свежем блеске
Живи, цвети, сияй —
Наш вечный,
Наш советский,
Наш праздник — ПЕРВОМАЙ!
Поздравляю тебя с праздником Весны и Труда!!! С международным днем солидарности трудящихся! Как твои дела? Как здоровье твоей мамы? Пусть она поскорее поправляется! Получила твое письмо и сразу пишу ответ. У меня случилось много нового!
У всех моих подружек есть аквариумы дома, даже не только у подружек. У Светланы Анатольевны есть, она на литературе нам рассказывала о своих рыбках; у тети Нины есть, мы ходили к ней на день рождения, и я сама видела! А Марина мне сказала, что у нее дома огромный аквариум, прямо на всю стену, и что в нем плавает сом. Не такой большой, как в речках плавают, а маленький. Я ей не верю. В общем, мы с Олесей долго просили папу купить нам тоже аквариум, но он сказал, что это стоит много денег. Я очень расстроилась. Почему много-то? Там же просто стекло с травой и камнями внутри. Олеся сказала, что это кажется, что все так просто, но все не так просто. Если Олеся так думает, то я ей верю.
Но иногда я к папе все равно подходила и спрашивала потихоньку, чтобы он не понял: «А тебе какие рыбки больше нравятся?» или «Знаешь, у нас в классе у всех есть аквариумы. И у Светланы Анатольевны даже. Ну, сама я даже не очень сильно хочу. Олеся, вот, сильно, я не очень». Потом я даже книжку про рыбок в библиотеке школьной взяла. Там не только про аквариумных, про акул тоже (еще я узнала, что сомы могут жить в аквариуме... Может, Марина не врала?). Эту книгу я положила на папину газету, чтобы он точно ее заметил, когда после работы будет читать. А то вдруг подумает, что я забыла про свою мечту. Но вообще, он очень много работает. Он — водитель, целыми днями ездит на водовозке. И я думала, что даже так вряд ли поймет.
А он понял все-таки, что я сильно хочу аквариум! Папа такой умный, с ума сойти!
Вчера вечером принес огромную бутыль с работы (если ты помнишь, он работает на водовозке). Я даже внимания не обратила поначалу, мало ли, для чего. А он после ужина говорит: «Давайте аквариум делать». Я чуть со стула не упала! Мама дорогая! Это ж надо такое. Даже котлету не доела: какая еда, когда у меня перед носом маячит мечта?!
И папочка-то у нас на все руки мастер! Подсоединил какие-то проводки, электричество подвел, эти проводки нагрелись медленно, и верх бутыли откололся! И никаких осколков не было. Край папа оклеил изолентой на всякий случай, чтобы никто вдруг не порезался. И получился аквариум. Я почти заплакала от счастья. Даже мамино недовольство тем, что мы грязь развели, не смогло меня расстроить, и я счастливая подметала пол от кусков изоленты и проводов.
Сегодня мы сходили в гости к тете Нине, у нее гуппи недавно народили маленьких рыбочек, и она нам дала три шутки. Какие же они хорошенькие! Папа сказал, что за ними нужно будет внимательно ухаживать, менять воду и мыть все. Меня это вообще не пугает! Наоборот, даже весело. Собаку мне не разрешили завести в прошлом году, а я была готова с ней гулять каждый день. Уж помыть рыбкам домик точно не проблема. Водоросли для аквариума мы взяли у Марины, и когда я к ней заходила, она показала мне сомика. Зря я не верила ей, он настоящий, живой прямо, с усиками.
Пока мы устраивали квартирку для новых питомцев, наступил вечер, солнышко спряталось за тучами, ветер пропал. Папа сказал, что погода отличная для того, чтобы пойти в Минный городок ловить дафний. Ими можно рыбок кормить. Мы сделали сачок из марли, чтобы легче было собирать этих блошек в банку. Отправились на охоту мы с Олесей вдвоем. Городок только недавно открыли, раньше там была военная часть, а в озерах хранили водные мины. Весь городок огорожен каменной стеной, ее построили очень-очень давно, еще в прошлом веке, потому что тут был военный госпиталь и оружейные склады. Мне, конечно, немножко жутко думать обо всем таком, хоть и сейчас вокруг цветочки всякие, кузнечики прыгают. Олеся их боится, вот умора! Они ж смешные, мне даже кажется, что, если бы можно было их дома держать, я бы держала. Но мама точно не разрешит.
В Мингородке три озера: два поменьше и одно большое. Папа рассказывал, что раньше тут была небольшая речка, а потом военные построили плотины и сделали озера, чтобы собирать пресную воду. Дафний долго не получалось найти, зато мы быстро нашли лягушачью икру, и я в ней ковырялась, пока Олеся не сказала, что, если я сейчас же не встану, она уйдет без меня. Оставаться одной в городке мне не хотелось, поэтому пришлось идти.
У берега второго озера (самого маленького), мы, наконец, нашли дафний. Я ловила их прямо руками, потому что мне нравилось их щупать, как и икру. Много так не наловишь, но этим пусть Олеся занимается, раз не дала мне спокойно наиграться с икрой. Тем более, у нее сачок. И пока мы ловили корм для рыб, мне стало так грустно, что я не сдержалась и заплакала. Олеся испугалась, начала спрашивать, что со мной, а я сидела на корточках, лицом в колени уткнулась, чтобы с носа не капало, держала дафний в руках и думала, что хочу каждый день ходить к озерам ловить их. И каждый день ходить за рыбками. И каждый день быть с папой.
С любовью, Таня
25 марта 1963
Привет, дорогая Нина!
Как твои дела? Как здоровье? Большое спасибо тебе за открытку, она очень красивая. Я поставила ее на мамино трюмо, чтобы можно было любоваться. Я очень ждала твое письмо и рада писать ответ! Ты не поверишь, что случилось на днях! Мы с Олесей сходили в цирк!
В этом году он открылся рано — 17 марта. На улице еще дует холодный ветер, особенно у моря или на вершине сопок, само море в корке льда, а сугробы с грязным снегом мирно лежат себе по обочинам. В начале зимы каждое утро с надеждой выглядываешь в окно: нет там снега еще? А сейчас хочется, чтобы он растаял поскорее. Но даже если он растает, еще долго будет холодно, потому что море за зиму остыло, и мама будет заставлять надевать шапку.
Папа в среду нас с Олесей обрадовал. Сидим за ужином, а он говорит: «Цирк открылся рано в этом году». Я, конечно, затихла сразу, это вам не разговоры о кукурузе, что-то интересное назревает. А он сидит, улыбается хитро. «Я вам билеты достал, пойдёте?» Ха! Пойдем, конечно! Я до субботы только об этом и думала: по пути в школу, на перемене, во время обеда и перед сном. Цирк! Цирк! Цирк!
Олеся красиво нарядилась, у нее платье клетчатое. Коричневое. Мне о таком только мечтать. Мое мне мама перешила из своего старого шерстяного серого платья. Я его не люблю, оно колется, но в цирке точно будет холодно, поэтому придется терпеть. Мы шли пешком, ветер с моря дул холодный, носы красные, щеки тоже. Пальтишки у нас одинаковые: на ватине с цигейковыми воротниками. В клетку. Хорошо, что воротник можно поднять. Мама всегда говорит, что если шею продует, то ее заклинит, и придется мазать «Звёздочкой». Через Третью Рабочую, по Суханова, через Пушкинскую и по Уборевича. Ноги замерзли, руки замерзли — цирк видно!
Он — круглый, голубой, с афишами — стоит себе, ему не холодно, ветер и снег нипочем. Рядышком Шахтерский сад — еще весь голый, сороки на ветках сидят. Но весной! Весной! Вот это будет красота, тут расцветут деревья, цветы, листва закроет цирк от всех. Сливы будут так вкусно пахнуть, что захочется их съесть, а тюльпаны — сорвать и маме подарить. Но сейчас коричневые ветки торчат в стороны и ничего прикрыть не могут. Голубые стены цирка одного цвета с небом, и кажется, что он — тоже небо.
Мы пришли рано, внутрь еще не запускали, поэтому пришлось сидеть ждать в саду. Я вся извелась, Олеся только и делала, что говорила мне успокоиться. Но как я могу?! Взрослым легко говорить, а я как подумаю, что скоро увижу тигров и акробатов! В очереди на входе тоже пришлось ждать, но там хотя бы не так скучно, можно рассмотреть красочную афишу. На ней нарисован клоун, лошади и тигры. «Летний цирк-шапито открывает свои двери!». Внутри низкая крыша, прохладно, деревянные лавки со спинками стоят вокруг арены, огороженной проволокой. На высоких столбах софиты и громкоговорители. Никакого гардероба, конечно, нет, поэтому все сидят в одежде, тем более, раздеваться слишком холодно.
Началось представление и появились клоуны, лошади, собаки, акробаты, гимнасты, фокусники! Красный, синий, зеленый, голубой, желтый! Все смешалось, как в разноцветном калейдоскопе, который мне на день рождения папа подарил. Закрутилось, закружило голову, заставило смеяться, сдерживать дыхание, ахать и переживать. Но больше всего мне, конечно, понравились акробаты. Они летали прямо под самым куполом, будто у них за спинами белые пушистые крылья. Или черно-белые, острые, как у орла. Или длинные и прозрачные, как у стрекозы. Циркачи отпускали трапецию, будто страха в них совсем нет. Будто они уверены, что никогда не упадут. Но я-то знаю, что можно упасть. И сердце каждый раз испуганно замирает, сжимается в груди: хоть бы не упали! И они не падают, и мне так радостно! Так хорошо! Когда я вырасту, тоже стану акробатом.
У меня будет товарищ, с которым мы вместе будем придумывать номера, а потом перед зрителями он будет меня подкидывать вверх и ловить. Мы будем ходить по высоким брускам, по огромным шарам, отпускать руки на трапеции. Или я стану дрессировщиком. Где-нибудь найдут маленького тигренка без мамы и возьмут в цирк, и тогда я стану его мамой. Я буду кормить его, играть с ним, а когда он вырастет — будет любить меня и слушаться. Все-все будут смотреть на нас на арене и восхищаться тем, какие мы красивые. Какой ухоженный у меня тигр, какой ласковый и покладистый, как кошечка во дворе.
Маме мой рассказ про цирк понравился, а папе я еще не рассказала, он на работе, но завтра утром расскажу. А теперь мне спать пора. Когда потеплее станет, мы в цирк опять пойдем. Так Олеся сказала.
Пожалуйста, пиши мне почаще! Я очень жду твоего письма, каждый день проверяю почтовый ящик, когда ухожу в школу и когда возвращаюсь!
Скучаю, твоя Таня!
19 августа 1967
Дорогая моя Ниночка!
Как же я рада, что Николай позвал тебя замуж! Словами не передать! На фотографии вы такие счастливые и красивые, не могу перестать смотреть на вас. Счастья вам и любви! Очень жаль, но на свадьбу приехать у меня не получится: родители категорически против, потому что такое путешествие обойдется дорого, да и ехать одной через всю страну страшно. Но я буду мысленно с тобой.
У меня все хорошо, недавно мы с ребятами опять выбирались на природу. Седанкинское водохранилище — наше любимое место для походов. Мы много куда ходили и ходим, но сюда — особенно часто. Тут лес спокойный, пышный, чистый, сопки вокруг обнимают, тишина и спокойствие. Первые разы нам очень нравилось смотреть на постройки рядом с водой: постамент с надписью «СССР», статуи спортсменов из гипса. Сейчас уже привыкли к этому. Еще здесь есть бункер для двигателей подводных лодок — их не видно, конечно.
В этот раз решили, что останемся с ночевкой, поэтому собрали палатки, одеяла, теплые вещи, побольше еды (потому что после купания и игр есть все будут за семерых). Парни, конечно, тащили самые тяжелые вещи и делали вид, что не устали. Люблю каждый раз на такое смотреть! Будто не видно, что через сто метров кто-нибудь из них точно рухнет в обморок без сил. Доехали на автобусе, и у всех такое приподнятое настроение было, что, несмотря на раннее время (выехали в семь утра), решили играть в «Города». Долго, естественно, не продержались, перешли на «Имена». Но тут нас тоже больше чем на пять минут не хватило, поэтому Кирилл решил рассказать о том, как пытался на танцах познакомиться с новой девушкой, а мы только и рады слушать: если Кирилл начал что-то рассказывать, то через несколько слов все стопроцентно будут хвататься за животы от хохота. На моменте, где он ввязался в драку с ее другом (оказалось, у нее был друг), уже весь автобус с интересом слушал, чем же закончится переделка. От остановки автобуса до водохранилища шли, продолжая хихикать и подначивать Кирилла: вот так вот ему каждый раз не везет. Он не обижался, ему и самому смешно было.
Эта часть путешествия (от остановки до нашего места) — моя самая любимая. У всех еще полно сил, все радостные в предвкушении хорошего отдыха поют песни, шутят и смеются. «Черный кот» сменяет «Ландыши», «Песенка девчат» сменяет «Эй, моряк». День проходит быстро, становится темно, и парни разжигают костер. Все плотным кругом садятся вокруг, грея ноги и пытаясь спрятаться от комаров, а Вася Крыгин достает гитару. И мы опять поем хором, теперь уже «Нежность», «Песню о друге», «За туманом», «Королеву красоты», а когда совсем разомлели, так и «Огней так много золотых». И в этом островке света среди тьмы тайги ощущается такое головокружительное спокойствие, такие надежность и доверие. Знаешь, что каждый здесь за тебя готов в огонь пойти, каждый будет горой стоять. И секреты твои уйдут с ними в могилу. И даже если мы потеряем связь, разъедемся в разные города, я буду их помнить.
С такими мыслями откинулась я в траву спиной с бревнышка, а на земле так тихо. Так приятно было осознавать, что вокруг только мы поем. Никаких машин, моря, заводов, пароходов. Лес, мы и водохранилище. Тогда я открыла глаза и уперлась взглядом в ослепительно сверкающее небо. Далекое, высокое, бездонное. И оно на меня навеяло поэтическое настроение какое-то, ведь тысячи звезд смотрят на нас, любуются тем, как мы тут песни поем, любим, просто живем. У них тоже своя жизнь. Звездная. Как вдруг одна звезда упала. Я вздрогнула! Никогда раньше не видела, чтобы звезды падали. От испуга загадать не успела ничего. С досады даже грусть накатила, но не успела я толком расстроиться, как еще одна упала.
«Ребята, звезды падают!», — кричу.
«Конечно, август же. Каждый год в это время Земля проходит через метеорный поток Персеиды», — ответил Леша.
Однако петь все перестали, начали задирать головы, чтобы тоже увидеть, как звезды падают, и загадать желание. Лена с Мишей тоже на землю легли, чтобы лучше рассмотреть небо (или чтобы просто в обнимку полежать). Вася так и играл перебором, глядя вверх. У каждого из нас разные желания, но объединяет нас одно — уверенность в том, что мы готовы потратить все свои силы и даже больше, чтобы их достичь. Но, конечно, поддержка бы нам не помешала. Поэтому все мы ждали свою звезду. (А что загадает Кирилл я, кажется, знаю).
С любовью, твоя Танюша!
1 августа 1968
Здравствуй, Нина!
Как ты поживаешь? Как твоя новая работа? Очень рада, что теперь ты работаешь в детском саду! Мне всегда казалось, что тебе такая работа подойдет идеально. Или работа учителем. Обязательно расскажи какие у тебя там детки, чем вы их развлекаете? Извини, что так долго не отвечала на письмо! У меня есть уважительная причина. Помнишь, ты как-то говорила: «Новое всегда пугает. Неизвестность — самое страшное, что только может быть». Неделю назад я убедилась, что это правда.
Мне предложили поехать вожатой в пионерлагерь от Дальзавода, и я согласилась. Это мой первый раз: вожатой я никогда не была, хотя и люблю детей (не так сильно, как ты, конечно). Просто не складывалось как-то. И вот сейчас меня отправляют в «Смену». Лагерь этот на Седанке, рядом море и лес, воздух чистый, хотя город рядом. Все здания в лагере деревянные, корпуса покрашены в разные цвета. В нашем городе много других пионерских лагерей, например, «Космос» на юге полуострова Де-Фриз (один из самых известных в Приморье! Там могут отдыхать до двух тысяч детей одновременно); «Авиатор» на Садгороде (туда принимают, в основном, детей военных; на территории лагеря стоят два реактивных истребителя Су-7 и МиГ-15). Это, конечно, не «Артек», но здесь очень хорошо.
Когда я соглашалась, волнения не было, и когда собиралась — тоже. Но вот когда наступила ночь перед поездкой... Не знаю, что на меня нашло, но я не могла уснуть часа три. Крутилась по всей кровати и думала, думала, думала: а что, если с детьми что-то случится? Мне за них отвечать. А что, если с напарником не подружимся? И много еще разных «а что, если». Как ни странно, тревога улеглась сразу, как я вошла в ворота лагеря: пришло принятие того, что ничего уже не изменить, моя тревога делу не поможет. Нужно брать себя в руки и работать.
Я стала вожатой у третьеклассников (чего и боялась). Маленькие дети очень забавные, но голову от них сносит. Вечно что-то не могут поделить, дерутся, коленки разбивают и устраивают разные шалости, за которыми старшие группы не ловят, потому что они уже натренировались. Зато младших за милую душу ловят, а по шапке получать вожатым. Мне и Володе, а точнее, Владимиру Юрьевичу — моему напарнику. Высокий, черноволосый, голубоглазый и в очках. Нетрудно догадаться, в кого этим летом будут влюблены все девчонки.
Честно говоря, я очень рада, что мне в напарники именно Володю поставили: дети его любят, он спокойный, веселый, но строгий, к обязанностям своим относится серьезно. Девочки-вожатые мне, конечно, завидуют. Спрашивали сегодня вечером, как мы с ним поладили. По-моему, глупости у них в головах. Ну как с Володей можно не поладить? Он со всеми вежлив, улыбается, старается поддерживать разговор. На такого человека не страшно оставить отряд малышей: можно быть уверенной, что вернешься — и все на месте, все живы. Может, девочки еще и из-за этого завидуют, все-таки ответственные люди всем нравятся.
Но каким бы чудесным ни был мой напарник, проблем нам все равно не избежать... Первая трудность, с которой мы уже успели столкнуться — выбор названия отряда. Как только мы озвучили необходимость придумать его, произошел взрыв: все хотят предложить свое, перебивают, чуть ли не дерутся. Девочкам не нравится то, что предлагают мальчики, и наоборот. А это я еще молчу про девиз. При этом мальчишки умудряются дергать девчонок за косички, девчонки хихикают, Дениска в углу что-то жует, а Маша чуть ли не плачет, потому что хочет домой (Володя старался успокоить ее весь день).
Выбрали «Парус», а вот с девизом не определились: задача непосильная. Не успели это обсудить, как уже посыпались вопросы о том, когда будет «День Нептуна» и «Зарница». А потом нужно всех на обед, на полдник, на ужин отвести; вечером проверить, что все спят. В 13-й комнате девочки просят рассказать сказку, потому что иначе они не уснут, в 14-й через стенку шум слышно, нужно успокоить, а из 17-й уже бежит Лена Шмакова сказать, что Маша опять рыдает в подушку (пусть Володя сам с этим разбирается). Я не могу описать, как я устала. После всего этого еще и на летучку, обсудить день и наметить план на завтра.
Вот сейчас вернулась в комнату, время за полночь, спать хочется ужасно, но так на душе хорошо! Малышня веселая, мы им понравились, погода отличная, море рядом, еда вкусная, соседки по комнате хоть и завидуют, что я с Володей в паре, все равно дружелюбные. Да и сам Володя мне очень понравился, мы с ним сработаемся, я это чувствую. И пока он там в очередной раз успокаивает Машу, я думаю том, что... Наверное, это именно такое лето, о котором можно мечтать.
Пиши почаще!
Твоя Таня!
4 июля 1971
Здравствуй, Нина!
В прошлом письме ты написала, что очень грустишь, и хоть я не могу тебе помочь, постараюсь развеселить хоть чуть-чуть. У меня есть чудесная история, которая точно поднимет тебе настроение!
Вчера ходили на танцы в Дом офицеров флота. Как ты знаешь, город у нас закрытый, поэтому на танцах мелькают одни и те же кавалеры — только моряки скрашивают унылое однообразие. И вот на неделе на Дальзавод пришел новый военный корабль, поэтому появились новые лица: матросы и офицеры. Мы больше всего любим ходить на танцы в такое время: стоять у стенки не получится, точно кто-нибудь да пригласит на танец, еще и осыплет комплиментами (на судах-то дам нет, вот и стараются). А форма у них! Красота! Фуражки с офицерской кокардой, выглаженные рубашки и брюки, китель, погоны. У матросов — темно-синие тельняшки и рабочие блузы с отложным воротом, пилотки и бескозырки.
Как и всегда в такие дни, мы собирались с особой тщательностью. Все-таки нужно соответствовать форме моряков! Олеся надела плиссированную юбку в полоску (одна полоска белая, одна с цветочками) и ситцевую блузку, а у меня ситцевый костюм песочного цвета, я сама его сшила (ткани, правда, купили слишком много, поэтому у Олеси есть платье из той же ткани). Друг другу сделали начесы. Это моя самая нелюбимая часть, потому что, когда придет время расплетать прическу, придется постараться, чтобы волосы распутать, а то и вовсе колтуны выстригать. Но что не сделаешь ради красоты. Ресницы мы красим одной тушью. Ее нам привезли родственники из Ленинграда. Для того, чтобы ей глаза накрасить, нужно сначала поплевать в нее, чтобы она размокла, а потом уже щеточкой на ресницы наносить.
Весь вечер Олеся танцевала с новым офицером. Красивый! Высокий! Обходительный! И сразу видно, что Олеся ему очень понравилась. И неудивительно, она очень хороша собой, к тому же, та еще кокетка. Глядела я на них и нарадоваться не могла за сестру, в голове уже устроила им свадьбу, придумала имена детям, сшила постельное белье в подарок. Да только вот смотрю, а Лешка Босманов поглядывает так недобро на офицера. Мне этот его взгляд сразу не понравился, знаю я этого парнишку: взбалмошный, чуть что — сразу в драку. А Олеся ему очень всегда нравилась, но и взаимностью никогда не отвечала. Вот прицепляются же к таким красоткам горячие хлопцы.
В общем, танцуют они, а я со стороны наблюдаю за Лешкой. Он весь уж извелся, что Олеся с другим танцует. Дурень-дурнем! А я к нему подойти сама тоже боюсь, мало ли к чему все это приведет! Ох, чуяло мое сердце беду. Вышел офицер покурить, я оглянуться не успела, как уже Босманова и след простыл! Мама дорогая! А Олеся с девчатами в углу стоит, разговаривает. Я к ней!
«Олеся, — шепчу ей на ухо. — там Босманов щас твоего офицера прибьет! Точно тебе говорю!»
У Олеси глаза по пять копеек: знает, как Лешка любит кулаками помахать. Выбегаем мы на улицу... Мать честная! Растащили уж их. За руки держат, а они злющие, красные, того и гляди друг друга взглядами одними убьют. Я думала, Олеся к кому-то из них подойдет, попытается успокоить. Не тут-то было: подбородок подняла, спину выпрямила, бросила на них пренебрежительный взгляд, развернулась и ушла. «Раз вы такие дурни, вы меня недостойны». Такая она, моя Олеся. Красивая, гордая, недоступная. За это я ее и люблю. Как бы мне хотелось, чтобы ты тоже потанцевала с моряками! И неважно, что ты уже замужем!
Целую, обнимаю, Танюша.
10 августа 1973
Здравствуй, Ниночка!
Как же жаль, что у вас с Олесей не получилось встретиться в Москве! Я так надеялась, что вы сможете повидаться после стольких лет разлуки! Если бы мы знали заранее, что Олесю отправят к вам в командировку, можно было бы что-нибудь придумать. Наверное, не судьба, раз вы как раз в это время были в Киеве. Ничего, жизнь долгая! Обязательно еще появится возможность увидеться.
Я без разочарования тоже не осталась, если быть честной. Олеся уехала и пообещала, что обязательно привезет мне какой-нибудь подарок. Было интересно, что именно. У нас ведь тут, вдали от столицы, ничего нет. Все через десятые руки, через барахолки. С собой она увезла «Птичье молоко», красную икру и красную рыбу — самые популярные гостинцы из Владивостока. Еще пару японских открыток отправили. Они к нам попали случайно — у тети Лены (маминой подруги) сын — моряк. Он в припортовой лавочке в Японии купил набор, называется «Зоопарк». Тетя Лена за ненадобностью отдала их нам, а мы уже отправили в подарок парочку. Из Японии же! А больше от нас чего привезти можно? Знаю, орехи кедровые передают, настойки всякие: на смородине, сливах, орехах, боярке.
Больше волновал вопрос: что она мне обратно привезет? В последние дни навалилась на меня бессонница, поэтому я только тем и занималась, что думала об Олесиных подарках. Она всегда знает, что нужно мне подарить: ткань для платья, книгу, духи или постельное белье. И все-таки. Что могла она привезти? «Красную Москву» привозят. Олесе уж очень они нравятся. Говорит, ирисом, жасмином пахнут; а как по мне — гадость несусветная. Нет, это сразу отпадает. Конфеты «Красный Октябрь». Ну это она уж точно привезет, но не только мне, а всем, поэтому не считается. Сервелат, сыр «Виола», жвачка. Это опять для всех, а для меня она что-то особенное точно придумает.
А может, итальянские сапожки с длинным, по колено, голенищем? Ну, это я загнула, конечно. Чехословацкая обувь? Или финская? Французский бюстгалтер? Мы тут их сами шьем, потому что купить нереально. Маринке Горюновой привозили как-то, она принесла показать, так я глаз оторвать не могла: кружева нежные, воздушные, аж зависть берет. Так и развлекала я себя все эти бессонные ночи. Все приятнее думать о предстоящих подарках, чем лежать и плевать в потолок.
И вот сегодня Олеся вернулась! И что привезла? Тени! Красивые, в запаянной упаковочке, трехцветные: голубой, молочный и черный. Как я и думала, только она могла так точно угадать, что подарить мне, чтобы угодить. Олеся знает, что я часто в Мингородке в «Рассвете» покупаю жидкие тени себе и девчонкам на работу. Жидкие, конечно, скатываются быстро на веках, но нужно иметь при себе зеркальце и вовремя поправлять.
Счастью моему не было предела: тени из Москвы, сухие, еще и голубой цвет есть. Сухие, наверное, и заканчиваться так быстро не будут. Какое же разочарование настигло нас, когда мы решили открыть их! Как хотелось упасть на подушку и заплакать! Мел! Мелко натертый мел, утрамбованный в белые и черные чашечки от шашек! Ах, как же мы костерили эту проклятую то ли цыганку, то ли молдаванку, которая Олесю надула. Все мои воздушные замки разрушились в мгновение ока.
Но есть в этом и плюсы:
1. Бессонница прошла;
2. Олеся привезла-таки конфеты и жвачку;
3. Подарок она подобрала прямо так, как я хотела, и несмотря на то, что тени оказались мелом, я в очередной раз убедилась, что на свете есть человек, который понимает меня, как никто другой.
С любовью, Таня.
Здравствуй, Нина!
В последнее время я не видела, чтобы Олеся писала тебе письма. Мне она не рассказывает, что случилось, но мне очень грустно из-за этого. Неужели вы поссорились? Вы же так долго дружили! Олеся иногда разрешала мне читать твои письма, особенно сразу после ее возвращения из «Артека», потому что тогда ты много рассказывала про Москву, про то, как вы там живете. Мне всегда было это очень интересно, и я до сих пор мечтаю съездить к вам. И в Крым.
Но пока я еще маленькая, и не могу сама поехать. Буду писать письма, чтобы, когда я выросла, смогла приехать к тебе в гости. Только не рассказывай Олесе, пожалуйста, она может обидеться из-за того, что я без спроса написала тебе. (Но я ведь хочу как лучше!)
С любовью, Таня.
30 мая 1958
Здравствуй, Ниночка!
Кончилась школа! Я перешла во второй класс! Совсем скоро стану такой же взрослой и красивой, как ты! Пиши, пожалуйста, письма почаще. Я жду их каждый день.
Сегодня меня на плече нес Славик. Мы с ним дружим. Он такой взрослый. Ему шестнадцать лет. Вот поступит в университет, а мы останемся учиться в школе. Я все равно его всегда буду любить, может быть, мы даже поженимся, когда я вырасту.
Девочки меня дразнят и смеются надо мной из-за того, что я Славика люблю. Они точно завидуют, это же не их на плече старшеклассник носил.
Он меня нес через весь школьный двор. Я так высоко сидела, что мне даже страшно было, честно говоря: а вдруг он меня уронит? Конечно, не уронил, Славик сильный. И красивый. Я ему всю рубашку белую случайно испачкала сандалиями своими. Как же потом стыдно было. Он сказал: «Ничего страшного». И улыбнулся. Он такой добрый!
А после праздника мы с Юркой и Оксанкой пошли играть в пещеры на Двенадцатой рабочей. На море ходить нам родители не разрешают, потому что мы еще маленькие. Приходится другие развлечения придумывать. Пещеры большие, как целая комната размером. Там можно разным заниматься, мне кажется, что даже можно там спать, если взять одеяло верблюжье, например. Оно колючее, но если холодно, то нормально тогда.
В пещере у нас настоящий дом: мы кровать сделали из веток и листьев, камень большой принесли — это стол обеденный. Маленькие камни — стулья. Консервные банки «Завтрак туриста» взяли вместо тарелок и кружек. Одеяло я тоже хотела принести, мало ли, но только мама мне не разрешила.
Играем обычно в дочки-матери. Юрка за папу, я за маму, а Оксанка за дочку. Иногда Лена Мальцева тоже приходит, но я с ней играть не люблю, потому что она много командует. Честно говоря, мне кажется, что Юрка ходит с нами играть только потому, что я ему нравлюсь. Он мне в столовой всегда отдает свой хлеб с маслом, провожает до дома, портфель носит. Я ему ничего не говорю, но замуж не пойду за него. У меня Славка. К тому же, Юрка рыжий. Мне рыжие не нравятся.
Сегодня мы в пещеру собирались ненадолго, а пока шли, такой дождь начался! Такой ливень! Мы промокли, белые банты на голове обвисли! Холодно! Ветер дует с моря, как всегда у нас бывает. Юрка предложил костер развести, у него всегда с собой спички, хотя нам и не разрешают их брать.
Пришлось пожертвовать кроватью... Она же из веток. А нам позарез нужен был костер, чтобы согреться. Разобрали ее, сложили костер, да ветки все равно сырые, ничего не горит. Но Юрка умный! Не зря он очки носит. Предложил тетрадки порвать, все равно учебный год кончился. Вот тогда-то у нас костерок разгорелся. Мы принялись на палках сушить гольфы, а в голове только одно вертится: влетит нам от родителей. Вычухались, промокли, еще и нет нас долго, дождь-то не кончается. И страшно, и весело одновременно. Такое приключение все-таки!
И вот я сижу, трясусь (тепло от костра вроде, а все равно холодно). Вот если бы было одеяло! Эх, мама! А тут Юрка мне свою вельветовую курточку на молнии на плечи накинул. Сначала даже не поняла, что он делает, а потом... Ладно. Если за Славку замуж не выйду, то пойду на Юрку тогда.
Твоя Танюшка!
5 мая 1959
Здравствуй, Нина!
В весеннем свежем блеске
Живи, цвети, сияй —
Наш вечный,
Наш советский,
Наш праздник — ПЕРВОМАЙ!
Поздравляю тебя с праздником Весны и Труда!!! С международным днем солидарности трудящихся! Как твои дела? Как здоровье твоей мамы? Пусть она поскорее поправляется! Получила твое письмо и сразу пишу ответ. У меня случилось много нового!
У всех моих подружек есть аквариумы дома, даже не только у подружек. У Светланы Анатольевны есть, она на литературе нам рассказывала о своих рыбках; у тети Нины есть, мы ходили к ней на день рождения, и я сама видела! А Марина мне сказала, что у нее дома огромный аквариум, прямо на всю стену, и что в нем плавает сом. Не такой большой, как в речках плавают, а маленький. Я ей не верю. В общем, мы с Олесей долго просили папу купить нам тоже аквариум, но он сказал, что это стоит много денег. Я очень расстроилась. Почему много-то? Там же просто стекло с травой и камнями внутри. Олеся сказала, что это кажется, что все так просто, но все не так просто. Если Олеся так думает, то я ей верю.
Но иногда я к папе все равно подходила и спрашивала потихоньку, чтобы он не понял: «А тебе какие рыбки больше нравятся?» или «Знаешь, у нас в классе у всех есть аквариумы. И у Светланы Анатольевны даже. Ну, сама я даже не очень сильно хочу. Олеся, вот, сильно, я не очень». Потом я даже книжку про рыбок в библиотеке школьной взяла. Там не только про аквариумных, про акул тоже (еще я узнала, что сомы могут жить в аквариуме... Может, Марина не врала?). Эту книгу я положила на папину газету, чтобы он точно ее заметил, когда после работы будет читать. А то вдруг подумает, что я забыла про свою мечту. Но вообще, он очень много работает. Он — водитель, целыми днями ездит на водовозке. И я думала, что даже так вряд ли поймет.
А он понял все-таки, что я сильно хочу аквариум! Папа такой умный, с ума сойти!
Вчера вечером принес огромную бутыль с работы (если ты помнишь, он работает на водовозке). Я даже внимания не обратила поначалу, мало ли, для чего. А он после ужина говорит: «Давайте аквариум делать». Я чуть со стула не упала! Мама дорогая! Это ж надо такое. Даже котлету не доела: какая еда, когда у меня перед носом маячит мечта?!
И папочка-то у нас на все руки мастер! Подсоединил какие-то проводки, электричество подвел, эти проводки нагрелись медленно, и верх бутыли откололся! И никаких осколков не было. Край папа оклеил изолентой на всякий случай, чтобы никто вдруг не порезался. И получился аквариум. Я почти заплакала от счастья. Даже мамино недовольство тем, что мы грязь развели, не смогло меня расстроить, и я счастливая подметала пол от кусков изоленты и проводов.
Сегодня мы сходили в гости к тете Нине, у нее гуппи недавно народили маленьких рыбочек, и она нам дала три шутки. Какие же они хорошенькие! Папа сказал, что за ними нужно будет внимательно ухаживать, менять воду и мыть все. Меня это вообще не пугает! Наоборот, даже весело. Собаку мне не разрешили завести в прошлом году, а я была готова с ней гулять каждый день. Уж помыть рыбкам домик точно не проблема. Водоросли для аквариума мы взяли у Марины, и когда я к ней заходила, она показала мне сомика. Зря я не верила ей, он настоящий, живой прямо, с усиками.
Пока мы устраивали квартирку для новых питомцев, наступил вечер, солнышко спряталось за тучами, ветер пропал. Папа сказал, что погода отличная для того, чтобы пойти в Минный городок ловить дафний. Ими можно рыбок кормить. Мы сделали сачок из марли, чтобы легче было собирать этих блошек в банку. Отправились на охоту мы с Олесей вдвоем. Городок только недавно открыли, раньше там была военная часть, а в озерах хранили водные мины. Весь городок огорожен каменной стеной, ее построили очень-очень давно, еще в прошлом веке, потому что тут был военный госпиталь и оружейные склады. Мне, конечно, немножко жутко думать обо всем таком, хоть и сейчас вокруг цветочки всякие, кузнечики прыгают. Олеся их боится, вот умора! Они ж смешные, мне даже кажется, что, если бы можно было их дома держать, я бы держала. Но мама точно не разрешит.
В Мингородке три озера: два поменьше и одно большое. Папа рассказывал, что раньше тут была небольшая речка, а потом военные построили плотины и сделали озера, чтобы собирать пресную воду. Дафний долго не получалось найти, зато мы быстро нашли лягушачью икру, и я в ней ковырялась, пока Олеся не сказала, что, если я сейчас же не встану, она уйдет без меня. Оставаться одной в городке мне не хотелось, поэтому пришлось идти.
У берега второго озера (самого маленького), мы, наконец, нашли дафний. Я ловила их прямо руками, потому что мне нравилось их щупать, как и икру. Много так не наловишь, но этим пусть Олеся занимается, раз не дала мне спокойно наиграться с икрой. Тем более, у нее сачок. И пока мы ловили корм для рыб, мне стало так грустно, что я не сдержалась и заплакала. Олеся испугалась, начала спрашивать, что со мной, а я сидела на корточках, лицом в колени уткнулась, чтобы с носа не капало, держала дафний в руках и думала, что хочу каждый день ходить к озерам ловить их. И каждый день ходить за рыбками. И каждый день быть с папой.
С любовью, Таня
25 марта 1963
Привет, дорогая Нина!
Как твои дела? Как здоровье? Большое спасибо тебе за открытку, она очень красивая. Я поставила ее на мамино трюмо, чтобы можно было любоваться. Я очень ждала твое письмо и рада писать ответ! Ты не поверишь, что случилось на днях! Мы с Олесей сходили в цирк!
В этом году он открылся рано — 17 марта. На улице еще дует холодный ветер, особенно у моря или на вершине сопок, само море в корке льда, а сугробы с грязным снегом мирно лежат себе по обочинам. В начале зимы каждое утро с надеждой выглядываешь в окно: нет там снега еще? А сейчас хочется, чтобы он растаял поскорее. Но даже если он растает, еще долго будет холодно, потому что море за зиму остыло, и мама будет заставлять надевать шапку.
Папа в среду нас с Олесей обрадовал. Сидим за ужином, а он говорит: «Цирк открылся рано в этом году». Я, конечно, затихла сразу, это вам не разговоры о кукурузе, что-то интересное назревает. А он сидит, улыбается хитро. «Я вам билеты достал, пойдёте?» Ха! Пойдем, конечно! Я до субботы только об этом и думала: по пути в школу, на перемене, во время обеда и перед сном. Цирк! Цирк! Цирк!
Олеся красиво нарядилась, у нее платье клетчатое. Коричневое. Мне о таком только мечтать. Мое мне мама перешила из своего старого шерстяного серого платья. Я его не люблю, оно колется, но в цирке точно будет холодно, поэтому придется терпеть. Мы шли пешком, ветер с моря дул холодный, носы красные, щеки тоже. Пальтишки у нас одинаковые: на ватине с цигейковыми воротниками. В клетку. Хорошо, что воротник можно поднять. Мама всегда говорит, что если шею продует, то ее заклинит, и придется мазать «Звёздочкой». Через Третью Рабочую, по Суханова, через Пушкинскую и по Уборевича. Ноги замерзли, руки замерзли — цирк видно!
Он — круглый, голубой, с афишами — стоит себе, ему не холодно, ветер и снег нипочем. Рядышком Шахтерский сад — еще весь голый, сороки на ветках сидят. Но весной! Весной! Вот это будет красота, тут расцветут деревья, цветы, листва закроет цирк от всех. Сливы будут так вкусно пахнуть, что захочется их съесть, а тюльпаны — сорвать и маме подарить. Но сейчас коричневые ветки торчат в стороны и ничего прикрыть не могут. Голубые стены цирка одного цвета с небом, и кажется, что он — тоже небо.
Мы пришли рано, внутрь еще не запускали, поэтому пришлось сидеть ждать в саду. Я вся извелась, Олеся только и делала, что говорила мне успокоиться. Но как я могу?! Взрослым легко говорить, а я как подумаю, что скоро увижу тигров и акробатов! В очереди на входе тоже пришлось ждать, но там хотя бы не так скучно, можно рассмотреть красочную афишу. На ней нарисован клоун, лошади и тигры. «Летний цирк-шапито открывает свои двери!». Внутри низкая крыша, прохладно, деревянные лавки со спинками стоят вокруг арены, огороженной проволокой. На высоких столбах софиты и громкоговорители. Никакого гардероба, конечно, нет, поэтому все сидят в одежде, тем более, раздеваться слишком холодно.
Началось представление и появились клоуны, лошади, собаки, акробаты, гимнасты, фокусники! Красный, синий, зеленый, голубой, желтый! Все смешалось, как в разноцветном калейдоскопе, который мне на день рождения папа подарил. Закрутилось, закружило голову, заставило смеяться, сдерживать дыхание, ахать и переживать. Но больше всего мне, конечно, понравились акробаты. Они летали прямо под самым куполом, будто у них за спинами белые пушистые крылья. Или черно-белые, острые, как у орла. Или длинные и прозрачные, как у стрекозы. Циркачи отпускали трапецию, будто страха в них совсем нет. Будто они уверены, что никогда не упадут. Но я-то знаю, что можно упасть. И сердце каждый раз испуганно замирает, сжимается в груди: хоть бы не упали! И они не падают, и мне так радостно! Так хорошо! Когда я вырасту, тоже стану акробатом.
У меня будет товарищ, с которым мы вместе будем придумывать номера, а потом перед зрителями он будет меня подкидывать вверх и ловить. Мы будем ходить по высоким брускам, по огромным шарам, отпускать руки на трапеции. Или я стану дрессировщиком. Где-нибудь найдут маленького тигренка без мамы и возьмут в цирк, и тогда я стану его мамой. Я буду кормить его, играть с ним, а когда он вырастет — будет любить меня и слушаться. Все-все будут смотреть на нас на арене и восхищаться тем, какие мы красивые. Какой ухоженный у меня тигр, какой ласковый и покладистый, как кошечка во дворе.
Маме мой рассказ про цирк понравился, а папе я еще не рассказала, он на работе, но завтра утром расскажу. А теперь мне спать пора. Когда потеплее станет, мы в цирк опять пойдем. Так Олеся сказала.
Пожалуйста, пиши мне почаще! Я очень жду твоего письма, каждый день проверяю почтовый ящик, когда ухожу в школу и когда возвращаюсь!
Скучаю, твоя Таня!
19 августа 1967
Дорогая моя Ниночка!
Как же я рада, что Николай позвал тебя замуж! Словами не передать! На фотографии вы такие счастливые и красивые, не могу перестать смотреть на вас. Счастья вам и любви! Очень жаль, но на свадьбу приехать у меня не получится: родители категорически против, потому что такое путешествие обойдется дорого, да и ехать одной через всю страну страшно. Но я буду мысленно с тобой.
У меня все хорошо, недавно мы с ребятами опять выбирались на природу. Седанкинское водохранилище — наше любимое место для походов. Мы много куда ходили и ходим, но сюда — особенно часто. Тут лес спокойный, пышный, чистый, сопки вокруг обнимают, тишина и спокойствие. Первые разы нам очень нравилось смотреть на постройки рядом с водой: постамент с надписью «СССР», статуи спортсменов из гипса. Сейчас уже привыкли к этому. Еще здесь есть бункер для двигателей подводных лодок — их не видно, конечно.
В этот раз решили, что останемся с ночевкой, поэтому собрали палатки, одеяла, теплые вещи, побольше еды (потому что после купания и игр есть все будут за семерых). Парни, конечно, тащили самые тяжелые вещи и делали вид, что не устали. Люблю каждый раз на такое смотреть! Будто не видно, что через сто метров кто-нибудь из них точно рухнет в обморок без сил. Доехали на автобусе, и у всех такое приподнятое настроение было, что, несмотря на раннее время (выехали в семь утра), решили играть в «Города». Долго, естественно, не продержались, перешли на «Имена». Но тут нас тоже больше чем на пять минут не хватило, поэтому Кирилл решил рассказать о том, как пытался на танцах познакомиться с новой девушкой, а мы только и рады слушать: если Кирилл начал что-то рассказывать, то через несколько слов все стопроцентно будут хвататься за животы от хохота. На моменте, где он ввязался в драку с ее другом (оказалось, у нее был друг), уже весь автобус с интересом слушал, чем же закончится переделка. От остановки автобуса до водохранилища шли, продолжая хихикать и подначивать Кирилла: вот так вот ему каждый раз не везет. Он не обижался, ему и самому смешно было.
Эта часть путешествия (от остановки до нашего места) — моя самая любимая. У всех еще полно сил, все радостные в предвкушении хорошего отдыха поют песни, шутят и смеются. «Черный кот» сменяет «Ландыши», «Песенка девчат» сменяет «Эй, моряк». День проходит быстро, становится темно, и парни разжигают костер. Все плотным кругом садятся вокруг, грея ноги и пытаясь спрятаться от комаров, а Вася Крыгин достает гитару. И мы опять поем хором, теперь уже «Нежность», «Песню о друге», «За туманом», «Королеву красоты», а когда совсем разомлели, так и «Огней так много золотых». И в этом островке света среди тьмы тайги ощущается такое головокружительное спокойствие, такие надежность и доверие. Знаешь, что каждый здесь за тебя готов в огонь пойти, каждый будет горой стоять. И секреты твои уйдут с ними в могилу. И даже если мы потеряем связь, разъедемся в разные города, я буду их помнить.
С такими мыслями откинулась я в траву спиной с бревнышка, а на земле так тихо. Так приятно было осознавать, что вокруг только мы поем. Никаких машин, моря, заводов, пароходов. Лес, мы и водохранилище. Тогда я открыла глаза и уперлась взглядом в ослепительно сверкающее небо. Далекое, высокое, бездонное. И оно на меня навеяло поэтическое настроение какое-то, ведь тысячи звезд смотрят на нас, любуются тем, как мы тут песни поем, любим, просто живем. У них тоже своя жизнь. Звездная. Как вдруг одна звезда упала. Я вздрогнула! Никогда раньше не видела, чтобы звезды падали. От испуга загадать не успела ничего. С досады даже грусть накатила, но не успела я толком расстроиться, как еще одна упала.
«Ребята, звезды падают!», — кричу.
«Конечно, август же. Каждый год в это время Земля проходит через метеорный поток Персеиды», — ответил Леша.
Однако петь все перестали, начали задирать головы, чтобы тоже увидеть, как звезды падают, и загадать желание. Лена с Мишей тоже на землю легли, чтобы лучше рассмотреть небо (или чтобы просто в обнимку полежать). Вася так и играл перебором, глядя вверх. У каждого из нас разные желания, но объединяет нас одно — уверенность в том, что мы готовы потратить все свои силы и даже больше, чтобы их достичь. Но, конечно, поддержка бы нам не помешала. Поэтому все мы ждали свою звезду. (А что загадает Кирилл я, кажется, знаю).
С любовью, твоя Танюша!
1 августа 1968
Здравствуй, Нина!
Как ты поживаешь? Как твоя новая работа? Очень рада, что теперь ты работаешь в детском саду! Мне всегда казалось, что тебе такая работа подойдет идеально. Или работа учителем. Обязательно расскажи какие у тебя там детки, чем вы их развлекаете? Извини, что так долго не отвечала на письмо! У меня есть уважительная причина. Помнишь, ты как-то говорила: «Новое всегда пугает. Неизвестность — самое страшное, что только может быть». Неделю назад я убедилась, что это правда.
Мне предложили поехать вожатой в пионерлагерь от Дальзавода, и я согласилась. Это мой первый раз: вожатой я никогда не была, хотя и люблю детей (не так сильно, как ты, конечно). Просто не складывалось как-то. И вот сейчас меня отправляют в «Смену». Лагерь этот на Седанке, рядом море и лес, воздух чистый, хотя город рядом. Все здания в лагере деревянные, корпуса покрашены в разные цвета. В нашем городе много других пионерских лагерей, например, «Космос» на юге полуострова Де-Фриз (один из самых известных в Приморье! Там могут отдыхать до двух тысяч детей одновременно); «Авиатор» на Садгороде (туда принимают, в основном, детей военных; на территории лагеря стоят два реактивных истребителя Су-7 и МиГ-15). Это, конечно, не «Артек», но здесь очень хорошо.
Когда я соглашалась, волнения не было, и когда собиралась — тоже. Но вот когда наступила ночь перед поездкой... Не знаю, что на меня нашло, но я не могла уснуть часа три. Крутилась по всей кровати и думала, думала, думала: а что, если с детьми что-то случится? Мне за них отвечать. А что, если с напарником не подружимся? И много еще разных «а что, если». Как ни странно, тревога улеглась сразу, как я вошла в ворота лагеря: пришло принятие того, что ничего уже не изменить, моя тревога делу не поможет. Нужно брать себя в руки и работать.
Я стала вожатой у третьеклассников (чего и боялась). Маленькие дети очень забавные, но голову от них сносит. Вечно что-то не могут поделить, дерутся, коленки разбивают и устраивают разные шалости, за которыми старшие группы не ловят, потому что они уже натренировались. Зато младших за милую душу ловят, а по шапке получать вожатым. Мне и Володе, а точнее, Владимиру Юрьевичу — моему напарнику. Высокий, черноволосый, голубоглазый и в очках. Нетрудно догадаться, в кого этим летом будут влюблены все девчонки.
Честно говоря, я очень рада, что мне в напарники именно Володю поставили: дети его любят, он спокойный, веселый, но строгий, к обязанностям своим относится серьезно. Девочки-вожатые мне, конечно, завидуют. Спрашивали сегодня вечером, как мы с ним поладили. По-моему, глупости у них в головах. Ну как с Володей можно не поладить? Он со всеми вежлив, улыбается, старается поддерживать разговор. На такого человека не страшно оставить отряд малышей: можно быть уверенной, что вернешься — и все на месте, все живы. Может, девочки еще и из-за этого завидуют, все-таки ответственные люди всем нравятся.
Но каким бы чудесным ни был мой напарник, проблем нам все равно не избежать... Первая трудность, с которой мы уже успели столкнуться — выбор названия отряда. Как только мы озвучили необходимость придумать его, произошел взрыв: все хотят предложить свое, перебивают, чуть ли не дерутся. Девочкам не нравится то, что предлагают мальчики, и наоборот. А это я еще молчу про девиз. При этом мальчишки умудряются дергать девчонок за косички, девчонки хихикают, Дениска в углу что-то жует, а Маша чуть ли не плачет, потому что хочет домой (Володя старался успокоить ее весь день).
Выбрали «Парус», а вот с девизом не определились: задача непосильная. Не успели это обсудить, как уже посыпались вопросы о том, когда будет «День Нептуна» и «Зарница». А потом нужно всех на обед, на полдник, на ужин отвести; вечером проверить, что все спят. В 13-й комнате девочки просят рассказать сказку, потому что иначе они не уснут, в 14-й через стенку шум слышно, нужно успокоить, а из 17-й уже бежит Лена Шмакова сказать, что Маша опять рыдает в подушку (пусть Володя сам с этим разбирается). Я не могу описать, как я устала. После всего этого еще и на летучку, обсудить день и наметить план на завтра.
Вот сейчас вернулась в комнату, время за полночь, спать хочется ужасно, но так на душе хорошо! Малышня веселая, мы им понравились, погода отличная, море рядом, еда вкусная, соседки по комнате хоть и завидуют, что я с Володей в паре, все равно дружелюбные. Да и сам Володя мне очень понравился, мы с ним сработаемся, я это чувствую. И пока он там в очередной раз успокаивает Машу, я думаю том, что... Наверное, это именно такое лето, о котором можно мечтать.
Пиши почаще!
Твоя Таня!
4 июля 1971
Здравствуй, Нина!
В прошлом письме ты написала, что очень грустишь, и хоть я не могу тебе помочь, постараюсь развеселить хоть чуть-чуть. У меня есть чудесная история, которая точно поднимет тебе настроение!
Вчера ходили на танцы в Дом офицеров флота. Как ты знаешь, город у нас закрытый, поэтому на танцах мелькают одни и те же кавалеры — только моряки скрашивают унылое однообразие. И вот на неделе на Дальзавод пришел новый военный корабль, поэтому появились новые лица: матросы и офицеры. Мы больше всего любим ходить на танцы в такое время: стоять у стенки не получится, точно кто-нибудь да пригласит на танец, еще и осыплет комплиментами (на судах-то дам нет, вот и стараются). А форма у них! Красота! Фуражки с офицерской кокардой, выглаженные рубашки и брюки, китель, погоны. У матросов — темно-синие тельняшки и рабочие блузы с отложным воротом, пилотки и бескозырки.
Как и всегда в такие дни, мы собирались с особой тщательностью. Все-таки нужно соответствовать форме моряков! Олеся надела плиссированную юбку в полоску (одна полоска белая, одна с цветочками) и ситцевую блузку, а у меня ситцевый костюм песочного цвета, я сама его сшила (ткани, правда, купили слишком много, поэтому у Олеси есть платье из той же ткани). Друг другу сделали начесы. Это моя самая нелюбимая часть, потому что, когда придет время расплетать прическу, придется постараться, чтобы волосы распутать, а то и вовсе колтуны выстригать. Но что не сделаешь ради красоты. Ресницы мы красим одной тушью. Ее нам привезли родственники из Ленинграда. Для того, чтобы ей глаза накрасить, нужно сначала поплевать в нее, чтобы она размокла, а потом уже щеточкой на ресницы наносить.
Весь вечер Олеся танцевала с новым офицером. Красивый! Высокий! Обходительный! И сразу видно, что Олеся ему очень понравилась. И неудивительно, она очень хороша собой, к тому же, та еще кокетка. Глядела я на них и нарадоваться не могла за сестру, в голове уже устроила им свадьбу, придумала имена детям, сшила постельное белье в подарок. Да только вот смотрю, а Лешка Босманов поглядывает так недобро на офицера. Мне этот его взгляд сразу не понравился, знаю я этого парнишку: взбалмошный, чуть что — сразу в драку. А Олеся ему очень всегда нравилась, но и взаимностью никогда не отвечала. Вот прицепляются же к таким красоткам горячие хлопцы.
В общем, танцуют они, а я со стороны наблюдаю за Лешкой. Он весь уж извелся, что Олеся с другим танцует. Дурень-дурнем! А я к нему подойти сама тоже боюсь, мало ли к чему все это приведет! Ох, чуяло мое сердце беду. Вышел офицер покурить, я оглянуться не успела, как уже Босманова и след простыл! Мама дорогая! А Олеся с девчатами в углу стоит, разговаривает. Я к ней!
«Олеся, — шепчу ей на ухо. — там Босманов щас твоего офицера прибьет! Точно тебе говорю!»
У Олеси глаза по пять копеек: знает, как Лешка любит кулаками помахать. Выбегаем мы на улицу... Мать честная! Растащили уж их. За руки держат, а они злющие, красные, того и гляди друг друга взглядами одними убьют. Я думала, Олеся к кому-то из них подойдет, попытается успокоить. Не тут-то было: подбородок подняла, спину выпрямила, бросила на них пренебрежительный взгляд, развернулась и ушла. «Раз вы такие дурни, вы меня недостойны». Такая она, моя Олеся. Красивая, гордая, недоступная. За это я ее и люблю. Как бы мне хотелось, чтобы ты тоже потанцевала с моряками! И неважно, что ты уже замужем!
Целую, обнимаю, Танюша.
10 августа 1973
Здравствуй, Ниночка!
Как же жаль, что у вас с Олесей не получилось встретиться в Москве! Я так надеялась, что вы сможете повидаться после стольких лет разлуки! Если бы мы знали заранее, что Олесю отправят к вам в командировку, можно было бы что-нибудь придумать. Наверное, не судьба, раз вы как раз в это время были в Киеве. Ничего, жизнь долгая! Обязательно еще появится возможность увидеться.
Я без разочарования тоже не осталась, если быть честной. Олеся уехала и пообещала, что обязательно привезет мне какой-нибудь подарок. Было интересно, что именно. У нас ведь тут, вдали от столицы, ничего нет. Все через десятые руки, через барахолки. С собой она увезла «Птичье молоко», красную икру и красную рыбу — самые популярные гостинцы из Владивостока. Еще пару японских открыток отправили. Они к нам попали случайно — у тети Лены (маминой подруги) сын — моряк. Он в припортовой лавочке в Японии купил набор, называется «Зоопарк». Тетя Лена за ненадобностью отдала их нам, а мы уже отправили в подарок парочку. Из Японии же! А больше от нас чего привезти можно? Знаю, орехи кедровые передают, настойки всякие: на смородине, сливах, орехах, боярке.
Больше волновал вопрос: что она мне обратно привезет? В последние дни навалилась на меня бессонница, поэтому я только тем и занималась, что думала об Олесиных подарках. Она всегда знает, что нужно мне подарить: ткань для платья, книгу, духи или постельное белье. И все-таки. Что могла она привезти? «Красную Москву» привозят. Олесе уж очень они нравятся. Говорит, ирисом, жасмином пахнут; а как по мне — гадость несусветная. Нет, это сразу отпадает. Конфеты «Красный Октябрь». Ну это она уж точно привезет, но не только мне, а всем, поэтому не считается. Сервелат, сыр «Виола», жвачка. Это опять для всех, а для меня она что-то особенное точно придумает.
А может, итальянские сапожки с длинным, по колено, голенищем? Ну, это я загнула, конечно. Чехословацкая обувь? Или финская? Французский бюстгалтер? Мы тут их сами шьем, потому что купить нереально. Маринке Горюновой привозили как-то, она принесла показать, так я глаз оторвать не могла: кружева нежные, воздушные, аж зависть берет. Так и развлекала я себя все эти бессонные ночи. Все приятнее думать о предстоящих подарках, чем лежать и плевать в потолок.
И вот сегодня Олеся вернулась! И что привезла? Тени! Красивые, в запаянной упаковочке, трехцветные: голубой, молочный и черный. Как я и думала, только она могла так точно угадать, что подарить мне, чтобы угодить. Олеся знает, что я часто в Мингородке в «Рассвете» покупаю жидкие тени себе и девчонкам на работу. Жидкие, конечно, скатываются быстро на веках, но нужно иметь при себе зеркальце и вовремя поправлять.
Счастью моему не было предела: тени из Москвы, сухие, еще и голубой цвет есть. Сухие, наверное, и заканчиваться так быстро не будут. Какое же разочарование настигло нас, когда мы решили открыть их! Как хотелось упасть на подушку и заплакать! Мел! Мелко натертый мел, утрамбованный в белые и черные чашечки от шашек! Ах, как же мы костерили эту проклятую то ли цыганку, то ли молдаванку, которая Олесю надула. Все мои воздушные замки разрушились в мгновение ока.
Но есть в этом и плюсы:
1. Бессонница прошла;
2. Олеся привезла-таки конфеты и жвачку;
3. Подарок она подобрала прямо так, как я хотела, и несмотря на то, что тени оказались мелом, я в очередной раз убедилась, что на свете есть человек, который понимает меня, как никто другой.
С любовью, Таня.
Девичество Тани
Арина Савушкина